Когда мне было лет двенадцать, я почти каждый зимний день ходил кататься на лыжах, благо лес рядом. Сначала возле речки покататься с горок, потом стал нарезать лесной маршрут - с каждой неделей все дальше и дальше.

И добрался я этак до замерзшего Верхнего пруда, через который лыжня уводила дальше - к горам по далекой-предалекой просеке. А я слышал, что где-то там, в той стороне, есть озеро Таватуй. В самом названии мне чудилось нечто индейское: Та-Ва-Туй! Я как раз тогда читал Фенимора Купера

Однажды я решил: пора! Завернул с собой два куска хлеба, встал на лыжи и айда. Пилил я, пилил по этой просеке, а она казалась бесконечной. На навстречу, что самое интересное - никого, хотя лыжня была вполне накатанной. Однажды, на пересечении лесной дороги я видел бойкий тракторишко, который таскал туда-сюда бревна, а так вообще никого - солнце в белесой дымке и мороз, путающийся в запорошенном ельнике.

А когда солнечный диск пошел к горизонту, я понял, что Таватуя мне не видать. Съел хлеб и развернул лыжи в обратную сторону. Сколько я пилил так обратно - не помню. В голове только бесконечный "ширк, ширк, ширк…" Когда небо почернело, а вместо солнца утвердилась луна, я добрался до замерзшего пруда, на середине которого брела человеческая фигура.

Это был папа. В каком-то неуклюжем пальто, здоровенных валенках. Я так и не понял, откуда он узнал, что я удрал именно по этому "таватуйскому" маршруту. Но он пошел именно туда - мне навстречу. Я думал, он меня ужас как отругает, но обошлось. До дома мы доплелись вместе: я впереди, на лыжах, он сзади, в валенках.

А на Таватуй я попал спустя лет десять. И ничего в нем такого особенного - озеро как озеро. Даже индейцев нет)