Среди многочисленных представителей замечательного рода Строгановых последний граф, Сергей Александрович Строганов, известен, пожалуй, меньше других. Он не отправлял Ермака покорять Сибирь, не бился с врагом на Бородинском поле, не возводил великолепный Казанский собор и не учреждал знаменитое Строгановское училище.
Сергей Александрович Строганов, фото прибл. 1880-х гг.
Выйти на историческую сцену из-за спины таких знаменитых предков ой как не просто. Впрочем, бледной тенью своих пращуров последний мужчина из клана Строгановых тоже не был.
Скупые строки биографии: Сергей Александрович Строганов родился 9 января 1852 года. В 12 лет потерял отца и находился под сильным влиянием своего деда, Сергея Григорьевича Строганова. Закончил Санкт-Петербургский университет и Морской корпус. В 1876 году совершил длительный учебный поход на собственной паровой яхте «Заря» к берегам Америки. Во время русско-турецкой войны 1877-1878 годов командовал одним из двух своих собственных миноносных катеров «Авось». За военные заслуги был награждён Георгиевским крестом. После окончания войны передал катера в дар Черноморскому флоту.
Наследство, полученное Сергеем Александровичем от деда, представляло собой хорошо отлаженное хозяйство. Только на Урале ему принадлежало семь заводов: Билимбаевский, Добрянский, Очерский, Кувинский, Кыновский, Павловский, Софийский. В 1891 году он покупает Уткинский завод А.П. Демидова, входивший в ранее распавшийся Суксунский горный округ, и увеличивает горнозаводской сектор своей империи до восьми заводов. «Екатеринбургская неделя» тогда писала: «Мастеровые бесконечно рады, что завод перешел в руки одного из капитальнейших уральских заводовладельцев и что все будут с работой и хлебом».
В июне 1904 года, когда на Балтийском море формировалась 2-я эскадра Тихоокеанского флота, Сергей Александрович обратился в Главный Морской штаб и выразил желание пожертвовать 1,5 миллиона рублей на приобретение «вполне оборудованного» судна. После согласования с контр-адмиралом З.П.Рожественским было решено, что это будет «специальный воздухоплавательный разведчик» (корабль – носитель аэростатов). Через месяц Строганов приобретает за 920716 рублей трансатлантический пассажирский пароход Северогерманского Ллойда «Лан» (Lahn). Его переоборудование осуществлялось в Бремерхафене на верфи одной из немецких фирм. 1 ноября 1904 года «Lahn» прибыл в Либаву (Лиепаю). В этот же день Николай II в соответствии с пожеланием дарителя дал кораблю имя «Русь».
Граф любил охоту, принимал активное участие в деятельности Общества поощрения полевых достоинств охотничьих собак, наряду с великим князем Николаем Николаевичем младшим, князем П.П. Голицыным и князем Б.А. Васильчиковым был организатором и издателем журнала «Охота». Основал ныне существующий Терский конный завод.
Сергей Александрович Строганов на охоте
Первый раз Сергей Александрович женился в 1882 году на своей троюродной сестре, двадцатилетней фрейлине Высочайшего двора, княжне Евгении Александровне Васильчиковой. Однако счастливый брак был недолгим, через два с половиной года молодая супруга скончалась. Об этой романтически-трагичной любви и ежедневных розах на могиле Евгении в селе Выбить Старорусского уезда Новгородской губернии до сих пор ходят легенды.
Ранняя смерть жены заставила графа покинуть семейную усадьбу, а в 1907 году яхта «Заря» навсегда увезла его и из России. Умер он 18 апреля 1923 года во Франции в городке Эзе (Eze), похоронен на кладбище Кокад (Caucade) в Ницце. Вторая жена Сергея Александровича Роза Ангелина Генриетта Левьез (Rose Angeline Henriette Levieuze), умершая в 1960 году, похоронена рядом с мужем.
Вот, пожалуй, и все, что известно нам о последнем графе Строганове. К сожалению, эта сухая информация мало что говорит о его характере, пристрастиях, чувствах и желаниях, о тех качествах, что составляет сущность любого человека. И поэтому так ценны для нас любые свидетельства современников: рассказы, записки, воспоминания. Бывает так, ищешь в центральных архивах, областных музеях и библиотеках, а редкие документы оказываются совсем рядом, в твоем городе.
Наше знакомство с Маргаритой Николаевной Удовихиной вначале не предвещало никаких открытий, но только до той поры, пока она не достала большую канцелярскую тетрадь воспоминаний своего прадеда, окружного лесничего Билимбаевского округа Фёдора Васильевича Гилева. И там, среди сотни листов, исписанных четким, ясным почерком нашлось несколько страниц, повествующих о встречах автора с Сергеем Александровичем Строгановым.
Первая встреча графа Строганова и окружного лесничего Гилева произошла летом 1882 года.
«Мне пришлось встречать графа на железнодорожной станции Тарасково, что находилась в 27 верстах от Билимбаевского завода, – вспоминал Федор Васильевич Гилев. Здесь я ему представился и сопроводил верхом до Билимбаевского завода, едучи рядом с его экипажем. Граф тогда был холостой, и его сопровождали три спутника. Приезжие живо интересовались подробностями, а я давал объяснения. Среди прочего, предупредил, что недалеко от дороги находится большой Чернореченский рудник. Граф пожелал заехать туда и даже спускался в шахту.
Федор Васильевич Гилев окружной билимбаевский лесничий, 1904 г.
Сергей Александрович часто ездил верхом, а управляющий и спутники, сопровождали его в экипаже, поэтому мы иногда оставались вдвоем, – писал Гилев. Он расспрашивал меня о моем семействе, об отце и братьях. Один на один он был совсем другой человек, не тот, что при людях.
На другой день граф со свитой поехал на Караульную гору. На горе все любовались ландшафтом. С вершины как на ладони были видны три завода – Билимбаевский, Шайтанский и Ревдинский. Я угощал Сергея Александровича чаем, заваренным не в чайнике, а в ковше, так как чайник забыли. Чтобы не падали чаинки в стакан я прикрывал ковш салфеткой. Граф заметил это и сказал, что не надо чай пропускать через салфетку, пускай лучше чайная трава попадает в стаканы. Еще он заметил, что на вершине горы нет ни шалаша, ни скамейки, и усталому туристу негде укрыться от дождя и ветра.
Обратно в Билимбай возвращались по Чусовой в большой лодке с четырьмя гребцами. Замечаю, что сидя в лодке, граф то открывает, то сразу закрывает свой портсигар за отсутствием там папирос. Видимо ему захотелось курить, но никто из спутников не обратил на это внимание. Достаю свой портсигар и предлагаю графу папиросу, оговорившись, что табак неважный. Он поблагодарил меня и спросил позволения взять пять штук. Тут все стали предлагать графу папиросы, но он отказался».
Река понравилась графу, и он задумал совершить по ней путешествие, повторяющее путь заводских караванов – от Билимбаевского завода до пристани в Добрянске. Но так как дело происходило не весной, а летом, то специально для этой цели на пристани построили полубарок с несколькими каютами, точную копию чусовской барки, только уменьшенного размера. «Граф пожелал, чтобы я поехал с ним на барке, – продолжал свой рассказ Гилев, – но в тот день у нас в даче, около деревни Таватуй, случился большой пожар, где мое присутствие было необходимо. Так я умчался на пожар, а с графом поехал управляющий».
В 1884 году граф снова приехал в Билимбай, но на этот раз уже с молодой женой Евгенией Александровной, урожденной княжной Васильчиковой. Их сопровождали главный управляющий графа Бардманцев и дядя жены, князь Васильчиков.
«Опять я встречал графа на вокзале, – писал Фёдор Васильевич. Граф представил меня графине, сказав при этом: «Я уже говорил тебе о нем». К вечеру граф послал за мной, так как пожелал побывать у нас на шишкосушилке. Однако ее устройством интересовался не столько граф, сколько графиня. На другой день вызывают меня опять к графу. Оказывается, графиня узнала об искусственном лесоразведении и пожелала осмотреть питомник. Поехали мы с ней в пролетке вдвоем. Трава сырая после дождя, а графиня без калош. Я предупредил, что недолго и простудиться, а она мне ответила, что она умеет закаливаться и простуды не боится.
Евгения Александровна Строганова 1883 худ. А.П. Соколов
Тем же вечером граф опять позвал меня к себе. Пригласил сесть и ознакомить его с особенностями лотового сплава. Я рассказал об особенностях сплава на лотах и устройстве такой барки, а за одним описал картину гибели барок, разбившихся на моих глазах у камня Косого. Рассказал и о том, с какой самоотверженностью спасал барку и людей помощник лоцмана В. Черепанов. Граф спросил меня, как наградили Черепанова. Я на это ответил, что представил его к награде в 25 рублей, а заводоуправление дало только 3 рубля. Выслушав, граф сказал: «Хорошо, что Вы рассказали мне об этом, оставлять такой случай без внимания не следует». Во время моего доклада, в кабинет, играя со своей собачкой, несколько раз вбегала графиня, и мне показалось, что мой рассказ интересовал ее больше, чем игра.
Вскоре приглашает меня управляющий и говорит, что графиня желает приготовить какое-то кушанье из свежей рыбы, раков и грибов и, что он, управляющий, отказался доставить все продукты в столь короткий срок. На этот разговор вышла графиня и говорит: «Да, да Федор Васильевич, на Вас вся надежда. Петр Яковлевич отказался, может, Вы все заготовите? Мне, – говорит, – хочется сделать сюрприз Сергею». Я сказал ей, что постараюсь, но обещать не буду.
Командировал одного смотрителя за раками на реку Утку, верст 20 от нашего завода и дал ему свой бредень. Второму смотрителю вручил невод и послал на Билимбаевский пруд за рыбой. Бригаду лесных рабочих из пяти человек послал на Горновой камень за 18 верст за красными грибами. Дал задание и распорядился всем вернуться к 12 часам следующего дня. На мое счастье нашлось все, что требовалось. Раков привезли штук 200 и сразу отправили на кухню. Спустя немного времени смотритель Стряпухин принес 20 фунтов (8 кг) живых окуней, каждый на 6 вершков (25 см.). Еще чуть позже влетают в ограду рабочие верхом на лошадях с полными корзинами грибов. И все это в восторге принимает довольная графиня.
На другой день граф пригласил меня опять и сказал, что хочет показать графине Караульную гору и что отъезд через час. Я отдал распоряжение о подаче лошадей, а лесного смотрителя Дылдина отправил к управляющему за самоваром, посудой, чаем, сахаром, хлебом и за бочонком с водой». Приехали на гору, а там стоит берестяной шалаш и диван, обделанный берестой. Граф удивился и заметил, что раньше его здесь не было. «А я отвечаю, – вспоминал Федор Васильевич, – Ваше Сиятельство в тот раз намекнули, вот я и устроил в надежде, что приедет графиня и посидит. А Евгения Александровна и говорит: «Вот я приехала и посижу».
Граф с Бардманцевым пошли в лес за рябчиками, меня оставили с графиней и старым князем устраивать чаепитие, так как я похвастал, что скоро привезут самовар. Старик Васильчиков пошел гулять по скалам. А графиня стала расспрашивать меня о моей семье. Спросила сколько мне лет? Я сказал – тридцать пять. Тут она и говорит: «У, какой Вы старик». Я говорю, что это я годами стар, а духом бодр. «Да, да – это видно, видно, – вскричала она. Вы почти ровесник моему мужу».
Чаем то я похвастался, а его-то как раз и не привезли. Ни камердинер графа, ни управительница ничего не дали, заявив, что никаких поручений от графа они не получали. Услышал это я от Дылдина и иду сконфуженный к шалашу. Графиня видит меня и спрашивает, отчего я такой кручинный? Я объясняю, в чем дело. Она говорит: «Очень плохо». Тут я подаю ей дыню из своего сада, присланную женой и говорю, что не заменит дыня чай. Графиня обрадовалась, разрезала дыню, отделив немного себе и мне. Пришел граф, видит, что самовара нет, и интересуется где чай. Графиня по-французски что-то ему пояснила. Граф улыбнулся, посмотрел на меня, покачал головой и взял дыню. И вот так, не попив чайку, поехали домой.
Перед отъездом из Билимбая позвал меня граф, отдал 25 рублей и письменную благодарность для передачи лоцману Черепанову, сказав управляющему, чтобы Черепанова повысили по службе. Я проводил экипаж до границы с Шайтанской дачей, где Их Сиятельства любезно со мной распрощались, я, в свою очередь, раскланялся и вернулся в Билимбай».
Сергей Александрович Строганов в Волышево
После отъезда Строгановых служащие Билимбаевского завода надумали сделать подарок Евгении Александровне. Решили, что это будет шкатулка для перчаток, изготовленная из уральских камней. Заказать шкатулку или купить готовую было поручено Федору Васильевичу Гилеву. «Я нашел отличную шкатулку, сверху отделанную серебром, а внутри атласом, – писал Гилев, спустя сорок лет. Затем долго сочиняли адрес, собирали депутацию (лесничий Ф.В. Гилев, техник Н.А. Тунев и кассир Субботин) и, наконец, поехали. Пришли в графский дом, а графиня сконфузилась и не хотела нас принимать. Но узнав, что среди депутатов нахожусь я, решила выйти. Я сказал, что требовалось в данном случае, и передал шкатулку Ее Сиятельству. Она была в восторге от подарка, просила передать служащим, что она очень признательна и постарается бывать у нас чаще, так как в Билимбае ей очень понравилось.
Через некоторое время узнаем, что графиня скончалась. А граф в Билимбай больше не приезжал. Бывало даже несколько месяцев жил в Кувинском заводе, а к нам не заехал – слишком многое здесь напоминало ему о графине».
Всего лишь несколько страниц воспоминаний – маленький цветной камушек в мозаике прошлого и перед нами уже не сухие страницы биографии, за которыми и человека то почти не разглядеть, а вполне осязаемые характеры, чувства, страсти, люди. А сколько воспоминаний, записок, писем и фотографий еще ждут своего открытия, сколько еще интересных фактов и занимательных историй хранят они…
Акифьева Н. В. Билимбаевские встречи графа С.А. Строганова / ВЕСИ. 2011. № 4. С. 19-22.
