С древнейших времен через Дон, Волгу, Каму и Чусовую пролегали торговые пути от Великого Новгорода на восток в Пермь, Печору, Югру и далее за Урал, в современную Сибирь. Долог и опасен был путь за «Камень».

Владимирка, 1892 г. Худ. И.И.Левитан

В конце XVI века на важнейших реках Урала и Сибири появляются первые русские города: Тюмень, Тобольск, Березов, Пелым, Сургут, Нарым. В 1598 году в верховьях Туры началось строительство Верхотурья, на долгие десятилетия ставшего главными воротами из русской Европы в русскую Азию. Основной транспортной артерией края стала тогда Бабиновская дорога, шедшая от Соли Камской через горный хребет Павдинский Камень в Верхотурье и далее в Туринск, Тюмень и Тобольск. Правительство всеми силами поддерживало исключительный статус Бабиновской дороги. Так, в 1706 году вышел указ, запрещающий кого-либо пропускать в Сибирь и из Сибири другими дорогами, кроме Верхотурской. В правительственных указах прямо говорилось, чтобы не ездили через Арамиль, Катайский острог, Уткинскую заставу и Ирбит.

Ветер перемен ворвался на Урал по воле Петра Великого с дымом доменных фабрик, грохотом расковочных молотов и шумом воды, падающей на лопатки громадных приводных колес, «дабы божье благословение под землею втуне не оставалось». Начинался XVIII век. То тут, то там, появлялись заводы-поселения и возникали новые торговые пути. Еще до основания Екатеринбурга перед горнозаводским начальством встал вопрос о новой государственной дороге в Сибирь через Кунгур и Уктусский завод. Василий Никитич Татищев даже предпринял некоторые практические меры по устройству такой дороги. Эта дорога, узаконенная в 1721 году, прошла от Кунгура через деревню Кыласово, Уткинскую Слободу и Подволошную.

Человек сложного характера, чрезвычайно активный и неуживчивый, Татищев быстро нашел себе врагов. Кроме того, сказывалось и его недостаточное знакомство с горным делом. Как бы там ни было, но в декабре 1722 года Татищева сменил генерал-майор Вилим Иванович Геннин.

В 1723 году Геннин распорядился проложить новый участок дороги от Кленовской крепости, основанной на зимней Сибирской дороге еще в царствование Федора Алексеевича Романова, через урочище «Гробово Поле» прямо на деревню Подволошную, минуя Уткинскую Слободу.

В октябре 1734 года в Екатеринбург вернулся Татищев. И сразу озаботился дорогами. В письме своему первому помощнику морскому офицеру Хрущеву Татищев писал: «Государь мой, Андрей Федорович. Здешняя худоба дороги, которою командиры чаю не езживали, дала мне причину до вас о дорогах писать. В прежнюю мою бытность старался я, чтоб из Екатеринска (Екатеринбург – авт.) на пристань для ближайшего железу провоза дорогу прямо к Подволошной от Красных ворот прорубить, чрез что крестьянам бы учинить облегчение, а казне прибыль. Только после меня доныне осталось, не сделано».

В тот же год началось строительство крепостей на новой дороге. Около полутора тысяч крестьян с семьями из Кунгурского уезда были переселены в необжитые районы и приписаны к только что построенным крепостям. Первым от Екатеринбурга встал острог, названный Гробово Поле. Далее следовали крепости: Киргишанская, Кленовская, Бисертская и Ачитская. Все пять крепостей по Кунгурской дороге были похожи друг на друга как братья. У каждой по углам срублены были бастионы, у каждой над воротами по башне, по периметру крепостей установлены рогатки, а в амбарах и погребах хранились запечатанные казенными печатями пушки, фузеи, порох и железные копья.

В октябре 1734 года приказчик Билимбаевского завода объявил Татищеву, что им «сыскана дорога от их завода гораздо ближе прежней». Этот новый участок вел от Гробовской крепости к Билимбаевскому заводу Строгановых и, минуя Подволошную, прямиком выходил на Шайтанский завод Никиты Демидова.

Так начиналась история Большого Московско-Сибирского (Казанского) тракта знаменитой «Владимирки», крупнейшей в мире трансконтинентальной сухопутной магистрали.

Вначале предполагалось, что по новой дороге будут ездить только курьеры. Однако в конце 30-х годов XVIII века по ней разрешили следовать и торговым людям, но только во время Ирбитской ярмарки. Сразу же обнаружились ощутимые недоборы в Верхотурской таможне. Вследствие чего в 1739 году появился очередной правительственный указ, запрещающий миновать Верхотурье под страхом конфискации товаров.

Однако торговый люд не всегда следовал Указам и в сентябре 1754 года Сенат предписал Пермскому губернскому правлению устроить на Кунгуро-Екатеринбургской дистанции почтовые станции (Суксунская, Быковская, Ачитская, Бисертская, Киргишанская, Кленовская, Билимбаевская, Талицкая и Решотcкая). Спустя девять лет на этом участке было открыто регулярное движение, а в 1783 году правительство официально узаконило большой Московско-Сибирский тракт.

На исходе лета 1782 года по тракту проследовали и первые вельможные путешественники – молодые люди, опекаемые гвардейским полковником Бушуевым и университетским профессором Озерецковским. Главным в небольшой кампании был таинственный «маленький господин» по фамилии Бобринский (незаконнорожденный сын императрицы Екатерины II и Григория Орлова – авт.), которого все уважительно величали не иначе как Алексей Григорьевич. Путешественники выехали из Санкт-Петербурга 29 мая 1782 года и только 2 сентября «к крайнему их удовольствию» прибыли к конечной цели своего долгого пути – в Екатеринбург. За эти месяцы они проехали: Москву, Ростов Великий, Ярославль, Кострому, Юрьев Польский, Нижний Новгород, Чебоксары, Свияжск, Казань, Арск, Оханск, Пермь, Кунгур, Суксунский завод, Бисертскую и Киргишанскую крепости, Билимбаевский завод. Вспоминая уральский этап своего путешествия, Озерецковский писал: «Дорога не весьма худая. Однако по причине беспрерывного леса и малого по дороге жилья, она немало причиняла нам беспокойства».

Действующий мост через р Билимбаиху на старом Сибирском тракте в Билимбае

Несколько иначе оценивал состояние Сибирского тракта в 1829 году немецкий ученый Александр Гумбольдт, приглашенный на Урал правительством России «для оказания содействия науке и промышленности». Проведя барометрическое исследование Сибирского тракта от Перми до Екатеринбурга, ученый удостоил дорогу высокой оценки – «лучше английских». За что и подвергся в 1876 году критике от своих же соотечественников Финша и Брема. Критике, на наш взгляд, несправедливой, так как путешественников разделяло почти полвека.

В 1824 году по Сибирскому тракту проезжал император Александр I. Тогда, по словам управляющего пермским имением Строгановых Льва Ослоповского, дороги в селениях и по тракту в пределах Билимбаевской дачи были «в совершенстве».

До конца XVIII века Большой тракт (в словаре Плюшара 1836 года – Большой Казанский или Сибирский) не был особенно знаменит. Слава пришла к нему в начале века девятнадцатого. Именно тогда по отношению к Сибирскому тракту в русском разговорном и литературном языке появилось слово «Владимирка» как понятие о тернистом и мученическом пути на сибирскую Голгофу изгнанников, борцов за лучшую долю и народное счастье.

Одним из первых (в 1790 году) проложил мученическую стезю по Владимирке автор «крамольного» сочинения «Путешествие из Петербурга в Москву» – А.Н.Радищев. По Владимирке же он, амнистированный Павлом I, возвращался из этой ссылки в Москву в 1797 году.

В 1826 году по Сибирскому тракту проследовали в нерченские рудники декабристы. Первые две партии декабристов (Волконский, Трубецкой, Давыдов, Муравьев, Оболенский и Якубович) были отправлены 21 и 23 июля 1826 года из Петропавловской крепости и, минуя Москву, по Ярославскому тракту их повезли в Нижний Новгород, а далее через Урал в далекий Нерченский каторжный край. Вскоре, следом за ними по Владимирке в свою добровольную ссылку отправились и жены декабристов: А.Муравьева, Е.Трубецкая, Е.Нарышкина, М.Волконская, А.Розен и др.

Можно предположить, что вначале Владимиркой назывался только тракт от Москвы до города Владимира, известного своими каторжными и пересыльными тюрьмами. Однако, с точки зрения ссыльных каторжан, путь от Москвы и вплоть до Нерчинска, т е. весь Сибирский тракт, представлялся сплошной Владимиркой. Например, народоволец А.В. Прибылев пишет в своих воспоминаниях, что до постройки транссибирской железнодорожной магистрали «всю Сибирь пересекала единственная дорожная артерия – широкая «Владимирка».

В свою очередь, Дмитрий Иванович Менделеев в 1899 году отмечал: «Дорога шла по холмистой местности и была удивительно пыльной. Мы ехали, окруженные целым облаком пыли, по так называемому Сибирскому тракту – знаменитой Владимирке. Дорога очень живописна, но горы едва заметны, подъем идет полого и выдающихся вершин мало. Однако поверхности дороги оживляют вид, и перед Билимбаевым, когда уже начинается спуск, вид в даль, на долину Чусовой не лишен живописности, хотя таких скал и обрывов, как на Южном Урале, здесь нет».

Примерно с середины XIX века Сибирская дорога стала пользоваться у наших соотечественников дурной славой, так как ее состояние, по сравнению с началом века, изменилось не в лучшую сторону. Вот какой разговор между двумя мастеровыми Шайтанского завода (Первоуральск – авт.) записал в 1853 году иеромонах Макарий.
«– Здорово, товарищ!
– Здравствуешь, Северян!
– Куды ты это летал?
– В город (Екатеринбург – авт.) свозил чаши.
– А што дорога, бают шибко дрянь?
– Обнаковенно дело, после дожа кака дорога. Оприч нырков да грязи добринькова нет. Особенно под городом а-яй грязна! Уж я и стороной-то и пряма-то. Нет! В ином месте тово и смотри, што весь чигунь переберет».

Антон Павлович Чехов, проезжая по Сибирскому тракту 120 лет назад, писал: «Сибирский тракт, самая большая и, кажется, самая безобразная дорога на всем свете. Представьте себе насыпь из глины и мусора – это и есть тракт... То правые колеса погружаются в глубокую колею, то левые стоят на вершинах гор, то два колеса увязли в грязи, третье на вершине, а четвертое болтается в воздухе. [...]. Тяжело ехать, очень тяжело, но становится еще тяжелее, как подумаешь, что эта безобразная полоса земли, эта черная оспа, есть единственная жила, соединяющая Европу с Сибирью».

Василий Немирович-Данченко, вспоминая о своем путешествии по Красноуфимскому участку Сибирского тракта, приводил такой рассказ ямщика. «Тут, какая дорога – сюда овес из Екатеринбурга по двадцати пяти пудов везли в одной троечной телеге, в которую запрягали по восьми коней, да и то, случалось, бросали посреди пути. Видишь, бывало – пассажирка сама правит конями, а ямщик их в поводу ведет. Бывало и то, что в отчаянии ямщик и коней, и телегу свою бросит на дороге, а сам и убежит в лес». А стороной ехать нельзя, так как по настоянию пермских земцев, отобрали от ямщиков и обозников подписки, что они обязываются ехать по этому «мерзостнейшему тракту», а не лесными дорогами. Решетские крестьяне ходили в дорожный комитет жаловаться, чтобы дорогу отсыпали не кварцем, а землей. «Кварца-то эта в изломе что стекло: страсть лошадей покалечили».

В свою очередь Федор Решетников, вспоминая свою поездку из Екатеринбурга в Пермь, писал: «Пыль почти с каждым дыханием садилась в горло; вся одежда пожелтела от пыли. Обоз шел не по самому тракту, а по бокам его, на правой или на левой стороне, где проложено обозами даже и две дороги, потому что по тракту невозможно ехать даже на почтовых».

Сибирский тракт. Мост через реку Решетку. Фото. С.М.Прокудин-Горский, 1912 год

В коне XIX века Московско-Сибирский тракт уже не мог удовлетворить транспортные потребности российской экономики. И тогда была найдена альтернатива. 13 октября 1878 года впервые на Урале было открыто железнодорожное движение от Перми до Екатеринбурга по Уральской горнозаводской железной дороге, через Чусовской, Кушву, Нижний Тагил и Невьянск. Спустя 31 год, в ноябре 1909 года, правительственная комиссия приняла в строй еще одну железнодорожную линию Пермь – Кунгур – Екатеринбург. Особенно же заметно тракт сдал свои позиции великой транспортной артерии после принятия в эксплуатацию Транссибирской железнодорожной магистрали (Транссиб).

Сегодня от старого Сибирского тракта мало что осталось. Ведь новая магистраль 1Р242 (Пермь – Екатеринбург), проложенная в 70-е годы по территории Свердловской области, проходит, в основном, по другому пути. Канул в лету и Тюменский тракт, его заменила федеральная трасса со скучным именем 1Р351 (Екатеринбург – Тюмень). Хотя отдельные участи старого Сибирского тракта сохранились до наших дней. Одна из таких уникальных дорог проходит от Первоуральска (через Новоалексеевское, Хрустальную, Старые Решеты) до Екатеринбурга. И не просто проходит, а до сих пор служит людям.

Источник: доцент, к.и.н. Нина Валентиновна Акифьева