Гражданская война для жителей Шайтанской и Билимбаевской волостей стала явью с приходом июля 1918 года.

Напомню обстановку, предшествующую тем событиям. 27 мая 1918 года группа чехословацкого корпуса (история чехословацкого корпуса в России – это отдельная тема) под командованием полковника С.Н. Войцеховского «без всяких потерь» занимает Челябинск. Затем чехословацкие части при поддержке оренбургских казаков и местных добровольцев захватывают все крупные населенные пункты Южного Урала. В это же время в тылу у большевиков один за другим вспыхивают антибольшевистские восстания: в Невьянске, Верх-Нейвинском, Нейво-Рудянском, Полевском и Северском заводах. Самое крупное из них – Невьянское. Общая численность восставших, по разным оценкам, составляла от 2500 до 5000 человек. Для большевиков, занятых противоборством с чехами, это было равнозначно удару в спину. Восстание в Невьянске началось 13 июня и в короткие сроки охватило несколько волостей. Прислали невьянцы своих агитаторов и в Шайтанку.

Антибольшевистский агитационный плакат

Вот как описывала тогда событие газета «Уральский рабочий»: «13 июня 1918 года со стороны станции Тарасково, соединенной с Шайтанским заводом конно-железной дорогой, прибыл отряд белогвардейцев в 45 человек на двух платформах, бронированных прессованным сеном, с пулеметами. Окружив завод, в обеденное время белогвардейцы ворвались в него с криком «Руки вверх!» и обезоружили членов Совета. На звуки набата собрались граждане Шайтанского завода, преимущественно торговцы, поздравлявшие друг друга со свершившимся переворотом. На собрании пускалась в ход вся сила агитации. Один из кулаков публично благословил своего сына в поход на Тагил. Но после ухода отряда из Шайтанки трудовые массы без всякого насилия вновь взяли власть в свои руки. Совет восстановлен и работает».

Эта цитата требует пояснений. Во-первых, конечно же, никаких белогвардейцев в июне 1918 года около Шайтанского завода не было, восставшие невьянцы выступали не против Советов, а против диктата большевиков «за народовластие на демократических началах». Во-вторых, шайтанские жители хоть и не поддержали восстание массово, добровольцев на помощь невьянцам все же отправили. Кстати, последнее обстоятельство, учитывая жестокость, с которой подавлялось восстание (сохранилась инструкция командиру 3-го Екатеринбургского интернационального полка: «…беспощадно выжечь все те заводские поселки, население которых принимало участие в контрреволюционном мятеже»), сберегло жизнь многим «шайтанам».

22 июля рабочие Шайтанского завода, собравшись на митинг и выслушав доклад большевистских агитаторов из Екатеринбурга, постановили: «Действия Советской власти признать правильными и всеми силами с оружием в руках поддерживать Советскую власть против контрреволюционных выступлений капитала».

Блиндированный вагон чехословацкого бронепоезда «Орлик» (бывший «Ленин»), июль 1918 года. Фото из фондов Центрального военного архива в Праге (Vojenský ústřední archiv Praha)

А между тем 19 июля части генерала Вержбицкого занимают Тюмень и выдвигаются вдоль линии железной дороги на Камышлов, Богдановичи и далее на Екатеринбург. 13 июля полковник Войцеховский начинает наступление на Екатеринбург по Западно-Уральской железной дороге (Бердяуш – Дружинино – Лысьва) в направлении на Кузино. Утром 21 июля передовые части Войцеховского, не встретив сопротивления красных, занимают узловую станцию Кузино и разворачиваются на Екатеринбург.

22 июля сводные силы чехословаков и казаков взяли под свой контроль Билимбаевский завод. Последними покидали поселок рабочие-дружинники. Однако далеко они не ушли. У моста через Чусовую их настигли и там же в болоте закололи штыками. Очевидец тех трагических событий Л.И. Дылдин рассказывал так: «Утром мать погнала корову в стадо, пришла и сказала мне, что Алексея Мелехина и других убили за Могилицей у моста. Я побежал туда. Перед мостом через Чусовую на бугре лежали шесть трупов: Михаил и Николай Митрофановы, Алексей Мелехин, осокинский работник Петр, Наркиз Кукаркин лежал с прострелянной головой, рядом с ним лежали два брата Ершовы (с Горы) – Петр и Семен. Один парень стонал и просил пить. Мы бегали к Чусовой и приносили ему в фуражках воды».

Александр Михайлович Кручинин в монографии «Бои в верховьях Нейвы» писал: «Ранним утром 23 июля чехословацкие стрелки 3-го Яна Жижки полка появились у железнодорожного моста на западном берегу реки Чусовой. В нескольких верстах восточнее моста находилась станция Хромпик, которую оборонял 2-й Горный полк А. С. Григорьева. Подошедшие к мосту чехословацкие разведчики под командованием прапорщика А. Брыха обнаружили, что у моста находится сильный красноармейский караул, а на восточном берегу Чусовой несколько сот человек роют окопы. Видимо, подход чехословаков не остался незамеченным, и около 11 часов на мосту появился красноармеец с белым флажком на винтовке и пошел в сторону чехословацкого полевого караула. Парламентер сообщил, что за мостом в окопах находятся около четырехсот насильно мобилизованных красноармейцев, которые не хотят сражаться, а напротив, желают сдаться чехословакам в плен. Они только просят прислать к ним представителя от чехов, который уверил бы их, что в плену с ними ничего плохого не случиться. В завершение парламентер добавил, что с этим нужно поспешить, пока не вернулись комиссары. Делегатом к красноармейцам вызвался пойти хорошо знавший русский язык стрелок Шульц, а красного парламентера оставили заложником. Шульц перешел мост и подошел к окопам. Около него тут же собралась толпа. Но едва он начал говорить, как прибежали комиссары и после десятиминутных дебатов Шульцу передали, чтобы чехи уходили, а красноармейцы будут защищать советскую власть до последней капли крови. Парламентеры взаимно вернулись к своим. Время перевалило за полдень».

Уничтоженный красный бронеавтомобиль на станции Хромпик, 1918. Фото: Иллюстрированная хроника чехословацкого революционного движения 1914-20 гг. Прага, 1926-29

На восточном берегу Чусовой красноармейцы замерли в ожидании атаки, но противник на противоположном берегу, казалось, никуда не торопится. Дело в том, что командир чехословацких разведчиков отлично знал, что в обход станции Хромпик в тыл красным идут пять стрелковых рот, конно-пулеметная команда и казачья сотня. Эта группа вышла от станции Билимбай рано утром и шла сначала южнее железной дороги, а затем лесными тропам свернула на юго-восток. Группу вел проводник, билимбаевский куренной мастер Чазов. У деревни Сажино по деревянному мосту они перешли через Чусовую и взяли направление на железнодорожную станцию Хромпик. Перед самой станцией легионеры развернулись в линию и пошли в атаку.

Кручинин пишет: «Находившийся на станции красный бронепоезд, выстрелив несколько раз из орудия и опасаясь быть отрезанным, двинулся в сторону станции Хрустальной. Следом за ним, еще до того, как чехословаки разобрали путь, успел уйти воинский эшелон, в вагоны которого набилось немало красноармейцев. Чехословаки ворвались на станцию, и бой развернулся в основном с контратакующим красным бронеавтомобилем, который после жестокой борьбы был взорван ручными гранатами и сгорел. Когда в тылу у красных началась стрельба, прапорщик А. Брых приказал своим пулеметчикам бить по мосту, чтобы неприятель не смог его зажечь. Тем временем к мосту подошел чехословацкий бронепоезд и переехал на восточную сторону. За мостом на правом берегу царил полный беспорядок. Мобилизованные бойцы 2-го Горного полка бросали окопы и разбегались, часть из них тут же сдавалась в плен. Особенно это касалось четырех сотен только что мобилизованных парней Билимбаевского и Васильево-Шайтанского заводов и окрестных деревень».

24 июля в 13 часов солдаты группы полковника С. Н. Войцеховского заняли станцию Хрустальную, а в 18 часов – разъезд Хохотун (ныне станция Северка). Поздно вечером чехословаки рассеяли отряд красноармейцев у деревни Палкино и заняли мост через реку Исеть. В ночь с 24 на 25 июля в Екатеринбурге произошло антибольшевистское восстание, и остатки красных частей хлынули на север, по еще свободной Уральской Горнозаводской железной дороге в сторону Нижнего Тагила. Чехословацкий авангард продолжил продвижение и в 9 часов утра занял станцию Екатеринбург-I. На окраинах города легионеров встретили белые подпольщики, к тому времени уже взявшие под свой контроль важнейшие объекты города. В 13 часов дня 25 июля Екатеринбург был свободен от красных войск. После небольшого отдыха командующий чешско-белым Северо-Уральским фронтом полковник Войцеховский выступил на Пермь. В Екатеринбурге остались Курганский батальон, один батальон чехословаков, две башкирские роты, два бронепоезда и казачий полк войскового старшины В. В. Кручинина.

После боя на станции Хромпик, 23 июля, 1918 года. Фото из Центрального военного архива в Праге (Vojenský ústřední archiv Praha)

Между тем красногвардейские отряды отошли на станцию Верх-Нейвинск занялись переформированием. Для наведения порядка на станцию прибыл уполномоченный штаба 3-й армии Восточного фронта Ж. Ф. Зонберг. К слову, О Жаке Францевиче Зонберге и его военной деятельности сегодня известно мало, а между тем это был один из самых известных на тот момент командиров Красной Армии. О его жестокости ходили легенды. Сергей Пудовкин приводит воспоминания бывшего машиниста красного бронепоезда Н. Зверева: «Зонберг был жесток и недоверчив, не только к нам, но и своим подчиненным. За малейшую оплошность, не разбираясь, стрелял на месте людей…». В 1928-1929 годах Зонберг в числе пяти советских высших военачальников обучался в Германской военной академии. В ноябре 1937 года Зонберг был арестован «за участие в контрреволюционной террористической организации». Но это было позже, а пока I-я бригада Зонберга была занята подготовкой плана контрудара в спину частям Войцеховского, действующим в районе Кына. Но Войцеховский неожиданно для Зонберга меняет свои планы, оставив небольшую группу у Кына, он через Кузино возвращается на Екатеринбург.

Выдвижение частей Зонберга в билимбаевском направлении было замечено разведчиками боевой дружины Билимбая 8 августа. В тот же день начальник дружины донес об этом коменданту станции Кузино. 9 августа дозор билимбаевских добровольцев сообщил, что передовой отряд красных занял деревню Елани. Командир 11-й роты 6-го Ганацкого полка, оставив на охране железнодорожной станции Билимбай один взвод, сам с подразделением, численностью 70 человек и двумя пулеметами занял позиции севернее Билимбая. Бок о бок с легионерами свои позиции заняли пятьдесят билимбаевских добровольцев под командованием местного жителя, бывшего фельдфебеля и полного георгиевского кавалера Григория Николаевича Поспелова. Забегая вперед, скажем, что после возвращения красных в июле 1919 года Григорий Николаевич был арестован, увезен в Екатеринбург и 7 октября 1919 года расстрелян.

Карта военных действий 1918 года в Шайтанской и Билимбаевской волостях, реконструкция автора.

«Около полудня 9 августа дозорные увидели приближающихся красных, – рассказывает Александр Михайлович Кручинин. Впереди в колонне ехала кавалерия, а за ней, построившись в полукруг, густой цепью шла пехота. У красных было сто восемьдесят пехотинцев, около сотни пеших и конных моряков при поддержке четырех пулеметов и одного трехдюймового орудия. Подпустив красных поближе, чехословаки и добровольцы открыли беглый огонь. Неожиданная стрельба произвела на красный отряд ошеломляющее действие: вся эта масса бросилась назад. Настало небольшое затишье. Подпоручик В. Стратил приказал подтянуть со станции свой четвертый взвод и занять несколько меньшую линию обороны, ближе к заводу. Теперь правый фланг обороняющихся прикрывал заводской пруд, а левый – лес. Через некоторое время ударило красное орудие, и заговорили пулеметы. Под прикрытием их огня показалась редкая стрелковая цепь с кавалерией на флангах. Теперь наступление шло по всем правилам, но интенсивный огонь опять положил красную пехоту на землю. Артиллерийское орудие мало помогало красноармейцам, а больше стреляло по заводскому поселку, где от разрывов погибли трое мирных жителей. Бой, то разгораясь, то затихая, продолжался несколько часов. Красная пехота несколько раз пыталась перейти в атаку, но сосредоточенный огонь обороняющихся вновь укладывал ее на землю. Нападающие потеряли пять человек убитыми и одиннадцать ранеными. Чехословаки и добровольцы потерь не имели. Вскоре со станции подошли 2-й батальон прапорщика М. Немеца и казачья сотня 4-го Оренбургского полка. Утром 10 августа разведка выяснила, что красные отступили». Так закончилась попытка Зонберга прервать коммуникации в тылу у группы полковника С. Н. Войцеховского.

Красноармейский агитационный плакат

На этом активные боевые действия в Шайтанке и Билимбае закончились. Хотя и ненадолго. Обратный отсчет начался с приходом лета 1919 года. В мае 1919 года по всему Восточному фронту начинается наступление красных войск. В июне части Красной Армии вышли к предгорьям Уральского хребта. С этого же времени части чехословацкого корпуса отказываются принимать участие в боевых действиях и в дальнейшем используется белыми только для охраны Сибирской магистрали. В 20-х числах июня началось общее наступление на уральском плацдарме. Очевидец писал: «Мы считали, что время ещё есть, что войска у Вятки, а они оказались у Перми. Наши войска не желают драться, а едут длинной лентой на подводах, а за ними следуют красные. Наши остановятся кормить лошадей, и красные тоже. Увидят, что наши двинулись, и красные двигаются за ними. И те и другие не стреляют, не дерутся».

12 июля 1919 года 250-й стрелковый полк 28-й дивизии В.М. Азина повел наступление на Уткинский завод. Отход белых партизан Красноуфимской бригады полковника А.С. Рычагова и казаков атамана Б.В. Анненкова был столь стремителен, что красным партизанам Дубинкина удалось захватить 16 эшелонов с продовольствием, обмундированием и боеприпасами. 13 июля 247-й полк Я.Ю. Ренфельда с кавалерийскими подразделениями взял Билимбаевский и Шайтанский заводы. 14 июля сбив противника с позиций у села Решеты азинцы вошли в Екатеринбург. Жестоких схваток за сам город не было. Белые сдали его практически без боя. За эту операцию 250-й и 247-й полки 28 дивизии впоследствии были награждены орденами Красного Знамени, а командующему 2-й армии В.И. Шорину «за блестящее проведение операции по овладению Уралом и столицей Урала – Екатеринбургом» Президиум ВЦИК преподнес «золотое оружие от РСФСР». К слову, в 1938 году Василий Иванович Шорин был арестован за «участие в контрреволюционной организации в РККА».

Генерал Сергей Николаевич Войцеховский, 1920 год

P.S. Не могу не сказать несколько слов о судьбе Сергея Николаевича Войцеховского: Русский офицер. Первую мировую войну прошел с самого начала (первая его должность – командир роты) до самого конца (начальник штаба 1-й чехословацкой дивизии в составе русской армии). С декабря 1917 – командир 3-го чехословацкого имени Яна Жижки стрелкового полка. Один из немногих офицеров легиона, кто воспринял уход корпуса с арены боевых действий как предательство. С марта 1919 он в войсках Верховного правителя А. В. Колчака в чине генерал-майора командует 2-м Уфимским корпусом. С октября 1919 – командующий 2-й армией. Сторонник жёсткой дисциплины, застрелил генерал-майора П.П. Гривина за самовольное оставление им фронта. После гибели Колчака вывел остатки колчаковских войск в Забайкалье. В ноябре 1920 вместе с армией Врангеля эвакуировался в Константинополь, а затем переехал в Чехословакию. В 1939 году после германской оккупации Чехословакии создал и возглавил подпольную организацию «Защита народа». Входил в подпольное Чехословацкое правительство, где занимал пост военного министра. В мае 1945 был арестован советской контрразведкой. Осуждён Особым совещанием при НКВД СССР по обвинению в участии в антисоветской организации «Русский общевоинский союз». Умер в лагере 7 апреля 1951 года от «туберкулеза легких и истощения».

Благодарю председателя Екатеринбургского военно-исторического клуба «Горный щит» Александра Михайловича Кручинина за предоставленные материалы, Нина Акифьева.

Источники:
1. Кручинин А.М. Бои в верховьях Нейвы / А.М. Кручинин. – Екатеринбург: Банк культурной информации, 2013. (сер. «Очерки истории Урала». Вып.78).
2. Акифьева Н.В. Билимбай от эпохи Строгановых до наших дней / Н.В. Акифьева. – Екатеринбург: Банк культурной информации, 2008. С.192-194.
3. Акифьева Н.В. Первоуральск и окрестности / Н.В. Акифьева. – Екатеринбург: Банк культурной информации, 2011. С.57-58.