В первой половине XIX века на Урале наблюдался интенсивный рост населения. Одной из важнейших причин этого явления, наряду с миграцией, было естественное увеличение рождаемости. До середины XIX века среди жителей Шайтанского завода, находившегося в Екатеринбургском уезде Пермской губернии, преобладала молодежь – мальчики до 12 лет составляли более 50 % от всех лиц мужского пола. В то время большая семья, несмотря на высокую детскую смертность (примерно каждый второй родившийся не доживал до 10 лет) была не редкостью, а нормой. Рождение двойняшек и даже тройняшек мало кого могло удивить, а вот появление на свет сразу четырех младенцев, да к тому же мальчиков, было событием государственной важности.
В конце февраля 1842 года в Шайтанском заводе, принадлежавшем тогда московскому дворянину Ивану Матвеевичу Ярцеву, жена крестьянина Аверьяна Ярова (имени этой женщины история не сохранила) родила «четырех младенцев мужского пола». Через год донесение о редком случае достигло столицы. В апреле 1843 года Его Императорское Величество Николай I, узнав о том, что в Шайтанском заводе в семье Яровых родились четыре младенца «мужского пола», Высочайшим указом повелел выдать крестьянке Яровой денежное пособие. Сумма «материнского капитала» была назначена лично императором и составила громадную для крепостного крестьянина цифру – 400 рублей серебром. Жест был поистине царским, учитывая, что государственными финансами тогда управлял граф, а по совместительству «главный начальник корпуса горных инженеров», Е.Ф. Канкрин, считавшийся самым скупым министром. Получить деньги у Канкрина было делом невероятно трудным. Даже император, нередко, слышал от него почти неизменное: «Нельзя, Ваше Величество, никак нельзя».
27 апреля 1843 года министр финансов уведомил о Высочайшем решении своего подчиненного – «царя и бога уральского хребта», главного начальника горных заводов, генерала Владимира Андреевича Глинку.
Но скоро письма пишутся, да не скоро дело делается. Николай I самостоятельно решал многие государственные вопросы, лично контролировал министерства и ведомства. И в этом он опирался на огромный чиновнический аппарат, создав тем самым разветвленную бюрократическую систему. Все дела велись канцелярским порядком. Непрерывный бумажный поток, лившийся из центральных канцелярий, наводнял местные учреждения. Переписка могла длиться годами, разрастаясь до невероятных размеров. Историк В.О. Ключевский рассказывал о некоем деле, один экстракт которого, приготовленный для доклада, составлял 15 тыс. листов. Для перевода этого дела из Москвы в Петербург наняли несколько подвод, но по пути все дело до последнего листа, все подводы, все извозчики пропали без вести. Такие вот были дела.
Крестьянке Яровой повезло больше. Не прошло и полгода, как, получив распоряжение из министерства финансов, канцелярия начальника горных заводов Уральского хребта первым делом спешит отписать господину Министру финансов
«Рапорт
Честь имею донести Вашему Сиятельству, что предписание о Высочайшем повелении и Всемилостивейшем пожаловании крестьянке Шайтанских заводов Яровой 400 рублей серебром мною получено и отдано для распоряжения.
Главный начальник горных заводов Уральского хребта
генерал Глинка»
Надо заметить, что генерал Владимир Андреевич Глинка, личность замечательная. Особое положение Урала и Екатеринбурга предоставляло ему огромную власть. Молва утверждает, что генерал был хорош: «вспыльчив да отходчив, грозен, да милостив, и честен, и самостоятелен в поступках». Мамин-Сибиряк в историческом очерке «Екатеринбург» приводит занимательный анекдот, имеющий отношение к демографии и одновременно свидетельствующий об авторитете главного начальника на Урале: «Раз генерал объезжая заводы в окрестностях Екатеринбурга, остановился закусить в доме простого рабочего.
– А дети есть, – спросил Глинка смутившуюся хозяйку. – А, нет! Ну, чтобы в следующий раз, когда поеду, были дети… Слышишь?.. Да, чтобы был мальчик…
Действительно, через год Глинка опять приехал в этот завод. Является какой-то рабочий и требует допустить его к «самому генералу» по важному делу.
– Чего тебе? – сурово встретил смельчака Глинка.
– Готово, Ваше Высокопревосходительство…
– Что готово-то?..
– А тогда мальчика заказывали Ваше Высокопревосходительство… Так все готово, только дожидались вас крестить.
Глинка окрестил «заказного мальчика» и потом поместил его на свой счет в учебное заведение».
Крестьянке Яровой пришлось ждать Высочайшего вознаграждения почти два года, слишком тяжело раскручивался маховик бюрократической машины. 4 октября 1844 года Уральский берг-инспектор сообщал: «По распоряжению Вашего Превосходительства от 22 сентября за № 3072 Уральский берг-инспектор имеет честь донести. Всемилостивейше пожалованные крестьянке Яровой, по случаю рождения ее четырех сыновей, деньги, в размере 400 рублей серебром исправником Ревдинских заводов получены из Екатеринбургского Губернского Казначейства, за вычетом 10 % в пользу инвалидов и за отчислением страховых в сумме 1 рубля 79 копеек. Остальные 358 рублей 20 3⁄4 копеек выданы означенной Яровой с росписью».
На этом закончилось дело о всемилостивейшем пожаловании крестьянке Шайтанского завода 400 рублей серебром, длившееся с 17 мая 1843 года по 6 октября 1844 года. Как распорядилась крестьянская семья царской милостью нам неизвестно, одно знаем точно – деньги эти для Яровых лишними не были.
Пример большого семейства. Семья купца Поленова, 1910 год.
http://s018.radikal.ru/i525/1201/59/22568adfcd02.jpg
P.S. После прочтения иногда задают вопрос: "400 рублей серебром в 1850 году – это много или мало"? Досужие суждения о том, что при «царе-батюшке», за "1 рубль можно было купить корову", как правило, далеко не всегда имеют под собой основания. Вот для сравнения некоторые цены в серебряных рублях за 1850 год по, близкой нам, Казанской губернии. http://forum.vgd.ru/post/47/36237/p899990.htm
Цены на скотину: лошадь – 10-30 рублей серебром; корова – 6-12 рублей серебром; овца – 1-2 рублей серебром; свинья – 2-3 рублей серебром; коза – 1,5-2 рублей серебром.
Цены на огородные продукты: капуста (сотня вилков) – 1 рубль 50 копеек серебром; морковь (четверик – старая русская мера сыпучих веществ, равная приблизительно 26 литрам) – 25 копеек серебром; картофель (четверик) – 20 копеек серебром; огурцы (сотня) – 30 копеек серебром; свекла (четверик) – 20 копеек серебром; редька (четверик) – 8 копеек серебром.
По приблизительным оценкам: 1 серебряный рубль 1850 года равен, примерно, 1100 российским рублям образца 2009 года. Таким образом "материнский капитал" крепостной крестьянки Яровой в 2009 году составил бы, примерно, 440 тысяч новых российских рублей. Надо понимать, что сравнение это очень условно.
Автор: доцент, к.и.н. Нина Валентиновна Акифьева
Источник: Акифьева Н.В. История о четырехстах рублях (по материалам одного архивного дела) // Уральский следопыт, № 7. 2004. С. 13.
