"Женщины, русские женщины, были тогда бесподобны…" «Метель», Александр Пушкин. .

Конец 1820-х годов – не самое лучшее время для Строгановых. 17 мая 1828 года император Николай Павлович утвердил принятое Сенатом решение, согласно которому границы владений Строгановых в верховьях реки Чусовой ограничивались по Межевой Утке. Надежда на компенсацию за утраченные земли разбилась о «каменную» позицию двух главных Министерств – финансов и юстиции. А главное, Билимбаевский завод всё ещё числился в числе посессионных...

Портрет графини Софьи Владимировны Строгановой с сыном Александром, 1797 год. Художник Мари Элизабет-Луиза Виже-Лебрен.

После гибели сына и смерти мужа Софье Владимировне пришлось взять на свои плечи не только обязанности по сохранению имения, но и родительский долг – устроить участь дочерей. Старшую дочь Наталью Павловну графиня выдаёт за родственника, рожденного «бедным бароном», Сергея Григорьевича Строганова. Наталья после смерти матери унаследовала все нераздельное Пермское имение. Другие дочери – Аделаида (Адель), Елизавета и Ольга, по замыслу графини, должны были получить по 2 млн. рублей ассигнациями, выплачиваемых с начислением 6% годовых в течение 15 лет после замужества. Прекрасный план, он сработал бы безотказно, если бы не взбалмошный характер младшей дочери, Ольги.

Читатели колонки «Краеведение», безусловно, знакомы с таким произведением Александра Сергеевича Пушкина, как «Метель» – оно входит в программу литературы для 7-го класса. Сюжет повести кажется простым и незатейливым – детским. Но так ли это на самом деле, и какое отношение к этой «Повести Белкина» имеют наши «билимбаевские» Строгановы? Оказывается, самое непосредственное.

Элементарная, на первый взгляд, повесть «Метель» в действительности совсем не простое произведение. Специалисты считают, что оно «блестяще спаpодиpовано и очень сложно рассказано» – это повесть «с ключом». «Метель» написана Пушкиным в октябре 1830 года, а её основой послужил крупнейший великосветский скандал 1829 года – побег Ольги Павловны Строгановой с графом Феpзеном. Происшествие подняло волну слухов, его обсуждение в светских кругах затмило даже военные реляции по случаю взятия балканской крепости Силистpия, а гнев ближайших родственников и самого императора был так велик, что вылился в решение военного суда.

Портрет Ольги Павловны Ферзен. Художник Петр Соколов.

Всё началось со знакомства богатой невесты Ольги Павловны Строгановой с бедным и незнатным, но очень красивым корнетом Кавалергардского полка графом Павлом Карловичем Ферзеном. «Пора пришла, она влюбилась». Однако, мать, графиня Софья Владимировна Строганова, отказала бедному корнету. Близкая подруга Ольги Строгановой, Аннет Оленина, довольно подробно описала эту историю в своём дневнике: «Карьера Ольги Строгановой кончена. Проявив всю возможную ветреность, после тайной переписки и таких же встреч, она заставила себя похитить. Катаясь верхом вместе с сёстрами, она пускалась в быстрый галоп и бросала на землю записку, которую подбирал этот господин. И вот отъезд в Городню решён. Она пишет ему записку: «женитьба или смерть». Вечером она притворяется, что у нее болит голова, просит разрешения удалиться, выходит в сад, там ожидает один из сообщников, который везет её на Чёрную речку, где они садятся на паром. Оттуда вместе с избранником отбывают в Тайцы, там их ждут свидетели, Соломирский и Ланской. Священник согласился венчать лишь с тем условием, что ему заплатят пять тысяч рублей (можно даже не сомневаться, что деньги эти принадлежали невесте – авт.). Обвенчали их только к пяти утра». (Прим. Перевод с французского Антонии Глассе). Весь этот текст написан Олениной на французском языке, и только конец: «Ай да баба!» – на русском.

Такова историческая основа. Но Пушкин не был бы Пушкиным, если бы просто взял и описал светскую хронику. Нет, автору важно было написать так, чтобы текст первого плана был обычным литературным произведением, а вот текст второго плана предназначался читателю посвященному и мыслящему: «Все это забавно, остро, метко и далеко не безобидно». Пушкин максимально маскирует реальные предметы происшествия и пародийно переносит действие в провинцию. По мнению Антонии Глассе «Элегантный дом Строгановых и дача со знаменитым садом становятся провинциальным поместьем. Перелицовываются бытовые детали. Софья Владимировна Строганова, богатейшая помещица, фрейлина и близкая подруга императрицы Елизаветы Алексеевны, появляется у самовара в шлафроке на вате». Ориентация на просторечие прислуги производит на читателей «в теме» комический эффект, так как в доме Строгановых по-русски вообще говорили плоховато. «Гостеприимство Гаврилы Гавриловича – шуточное осмысление салона Строгановой. Слова «соседи» и «поминутно» здесь очень точны».

На ослике. Портрет графини Ольги Павловны Ферзен. Художник Карл Брюллов

В тексте повести есть и другие нестыковки: у Марьи Гавриловны есть и мать, и отец, а у Ольги Павловны – мать и… знаменитая бабушка Наталья Петровна Голицына. Её роль в этом деле столь велика, что я просто обязана рассказать о бабушке нашей героини подробней.

Обратимся опять к Александру Сергеевичу Пушкину. Как-то князь Сергей Григорьевич Голицын рассказал писателю занимательную историю о том, что однажды проигравшись, пришел он к бабке с мольбой о помощи. Та денег ему не дала. Она вообще деньгами не разбрасывалась, даже её старший сын, московский генерал-губернатор Дмитрий Владимирович Голицын (брат, Софьи Владимировны Строгановой), до самой смерти матери не мог распоряжаться наследством, доставшимся ему по праву от отца (сам Николай I «уговаривал» княгиню увеличить денежное содержание сына). Так вот, денег графиня внуку не дала, но поведала тайну трех карт, в которую её, якобы, посвятил небезызвестный граф Сен-Жермен. Сегодня эта тайна, уже никакая и не тайна: «Тройка, семёрка, туз». Если верить П.В. Нащокину, князь в тот же вечер и отыгрался.

Первые читатели «Пиковой дамы» сразу узнавали в образе старухи с отталкивающей внешностью «в сочетании с острым умом и царственной надменностью» княгиню Наталью Петровну Голицыну. Пушкин писал в 1834 году: «Моя Пиковая Дама в большой моде. Игроки понтируют на тройку, семёрку, туз. При дворе нашли сходство между старой графиней и княгиней Натальей Петровной, и, кажется, не сердятся».

Для характеристики старой княгини добавлю, что муж её, пока был жив, жену почитал и «боялся как огня». Перед ней вообще многие робели. Василий Львович Пушкин, дядя Александра Сергеевича, так прямо и писал: «Повелевала ты нашими судьбами…». Умная и образованная она пережила царствование пяти русских царей, была знакома с тремя королями: двумя французскими и с одним английским, дружила с Марией-Антуанеттой, которая называла свою русскую подругу «Московская Венера».

Портрет княгини Натальи Петровны Голицыной, 1800-е годы. Художник Владимир Боровиковский.

Вот такая бабушка была у Ольги Павловны Строгановой. В мужьях своим внучкам женихов меньше князя она не признавала. Она вообще мало кого признавала. Историк И.М. Снигирёв писал: «Она все фамилии бранит и выше Голицыных никого не ставит и когда она перед внучкой своей шестилетней хвалила Иисуса Христа, то девочка спросила: «Не из рода ли Голицыных Христос?».

Внучку свою, Ольгу, старая княгиня в запальчивости прокляла. Брак, заключенный без благословения и против воли родителей, считала она преступлением величайшим против Бога и царя. Не избежал влияния старой княгини и император. Виновники происшествия были осуждены военным судом: Ферзен отправлен в Свеаборгский гарнизонный батальон, Ольга последовала за мужем, а свидетели переведены из гвардии в армейские линейные полки.

Рассказывают, что супруги Ферзен жили счастливо, но недолго. Проклятие ли знаменитой бабушки сыграло свою роль или были иные причины, но спустя девять лет после той нашумевшей истории с побегом, 13 апреля 1837 года на 29-м году жизни, Ольга Павловна Ферзен скончалась. Бабушка пережила её на восемь месяцев, она умерла 20 декабря 1837 года в возрасте 95 лет.

Автор: НИНА АКИФЬЕВА ©