”Кончился старый 1916 год. Тяжелый, страшный и ужасный он ушел наконец”, – со вздохом облегчения сообщали “Екатеринбургские епархиальные ведомости” в своем первом номере за 1917 год. В конце января Екатеринбургский епископ посетил Шайтанский и Билимбаевский заводы, где вместе с паствой молился о том чтобы Господь даровал нашему Царю и его Христолюбивому воинству победу да тихое спокойное “житие во всяком благочестии и чистоте”.

Февральскую революцию, до момента отречения Николая II, в Шайтанском заводе никто практически не заметил. Тем более, что екатеринбургские газеты находились тогда под прессом губернаторской цензуры. И в то время, когда на фронте “разлагалась” армия, а Петроград “захлебывался” стачками и забастовками в Шайтанском заводе царила “тишь да гладь да божья благодать”.

4 марта информация об отречении Николая и Михаила Романовых от престола докатилась до Шайтанки и молнией ударила со страниц екатеринбургской газеты “Уральская жизнь”: “Старая власть, приведшая нашу родину на край гибели, больше не существует”. 6 марта Екатеринбургский гарнизон заявил, что передает себя в распоряжение городского головы как представителя городского самоуправления и нового правительства. 7 марта екатеринбургские газеты выходят с аншлагом “В свободной России”. 10 марта в Екатеринбурге проходит парад в честь “русской революции”. Полиция “присягает” городу и трансформируется в милицию. И вот уже в Перми арестован губернатор, а епископ Серафим приветствует Временное Правительство и разрешает духовенству участвовать в народных собраниях “по поводу политических событий, ведущих дорогую Родину на путь светлого будущего” и митингах, на которых бывшего государя иначе как “Николай Кровавый” никто не называет. Кадеты, эсеры, меньшевики, большевики, анархисты – как грибы после дождя.

Артель “Трудовик”, 1915 год. Фото из фондов АОА ГО Первоуральск.

От “городских” вестей заводское население Шайтанки только “вздрагивало”, но переворота в вялотекущей общественной жизни они не производили. Управляющий Шайтанскими горными заводами Иосиф Наумович Чайкель, пользуясь инертностью местного населения, руководил негласно всеми политическими, экономическими и общественными процессами. Новообращенные эсеры во главе с председателем артели «Трудовик» Иваном Блохиным в дела Чайкеля не вмешивались. Протоиерей Ал. К. о настроениях, царивших в заводах, писал: “Первое известие о революции застало меня в селе Шайтанском Екатеринбургского уезда… Слушая рассуждения населения и смотря на толпы идущих в храм людей, невольно думалось мне: “Русская революция, сопровождающаяся молитвой и благодарением Богу, не похожа на французскую, разразившуюся страшными, безумными и буйными нападками на веру Христову… Нет, русский народ “богоносец” […] не замарает своих рук грабежом храмов и кровью священнослужителей”. Осенью с фронта, один за другим, стали возвращаться солдаты. В октябре 1917 года в Билимбае появилась Мария Николаевна Туркестанова, член РСДРП с 1907 года (партийная кличка Марица), в районе сразу активизировались большевики. Чайкель заволновался…

В последних числах октября “рвануло” сильней, чем прежде. Новость привез секретарь Шайтанского Совета Иван Цедилкин: “Временное правительство низложено. Государственная власть перешла в руки органа Петроградского совета рабочих и солдатских депутатов… Дело, за которое боролся народ, – немедленное предложение демократического мира, отмена помещичьей собственности на землю, рабочий контроль над производством, создание советского правительства, – это дело обеспечено…” На разгон Учредительного Собрания народ никак не отреагировал. Ни в городе, ни в заводах противодействия большевикам никто не чинил. Власть и до этого события находилась в руках Советов. Там она и осталась. Чего нельзя сказать про управляющего Шайтанскими заводами. “За саботаж” Иосифу Наумовичу Чайкелю пришлось переехать на время в Екатеринбургскую тюрьму. Впрочем не ему одному. Там же в Екатеринбургской тюрьме оказался и предыдущий управляющий Шайтанскими завода Антон Евгеньевич Гутт.

Из биографии: На первый взгляд может показаться, что владельцы Шайтанских заводов отдавали предпочтение иностранцам-немцам. Это не так. Антон Евгеньевич Гутт: во-первых, российский гражданин, а во-вторых, француз. Кстати, Иосиф Наумович Чайкель тоже не немец. Семейство Гуттов появилось в России на рубеже XVIII и XIX веков, сбежав от ужасов французской революции. Антон Евгеньевич родился в Москве в 1880 году в семье врача Московского воспитательного дома. После окончания реального училища в 1898 году он поступил в Петербургский горный институт. В 1904 году был исключен за участие в студенческих забастовках. Восстановлен в 1908 году. В 1910 году окончил институт с золотой медалью. С 1911 по 1913 годы трудился помощником управляющего Шайтанскими заводами. До 1917 года был управляющим Шайтанским горным округом. В меру сил и возможностей ему помогала жена. «Для учеников и учениц на Рождество Лидия Александровна Гутт обычно устраивала елки. Увидев при этом бедственное материальное положение некоторых учащихся, госпожа Гутт основала кружок «Общества помощи учащимся». При содействии местных священников и учительского персонала выработала Устав и съездила в Пермь к господину начальнику губернии, испросив разрешение на учреждение “Общества”. Помощь бедным оказывается одеждой и обувью». В марте 1917 года Антон Гутт был избран заместителем председателя Совета горнопромышленников Урала. К большевистскому перевороту в октябре 1917 года он отнесся негативно. В декабре 1917 года был арестован, но освобожден под личное и имущественное поручительство Н.Ф. Магницкого и А.И. Фадеева. Позднее Александру Фадееву поручительство “встало боком”, он в числе двадцати заложников был расстрелян большевиками “за комиссара Малышева”. В августе 1918 года Гутт был избран председателем Уральского промышленного комитета и занял пост Главноуправляющего горными делами во Временном областном правительстве Урала (первые строчки в историческом списке Глав горнозаводской администрации Урала занимают Татищев и Геннин, а закрывает этот список Гутт). После освобождения Гутт уехал на Украину, служил профессором кафедры маркшейдерского дела Днепропетровского горного института, был деканом горного факультета. 17 марта 1937 года он был арестован по так называемому “Пулковскому делу”, за принадлежность к украинской националистической “фашистской контрреволюционной организации” “Академический центр”. 3 сентября 1937 года бывший управляющий Шайтанскими заводами Антон Евгеньевич Гутт был расстрелян в Киеве.

Наступил январь 1918 года. Восторги прошлогоднего февраля развеялись, как вчерашний дым. Было холодно, тоскливо и совсем не сытно. В волостных Советах медленно “варилась” политическая солянка. Шайтанский волостной Совет: “Старые самоуправления ликвидированы. Их функции возложены на Совет. На местную буржуазию наложен налог. Приняты меры к борьбе против контрреволюции. Есть отряд в 60 человек, преданный Совету”. Билимбаевский Совет: ”Партийный состав Совета: 19 левых и 42 правых. Совет разбит на отделы, но работа в них стоит очень низко. Организационная работа в волости отсутствует. Красноармейцы инертны. Местные купцы обложены контрибуцией в пользу Совета”. Ревдинский Совет: “Состав Совета: 9 большевиков-коммунистов, 2 левых эсера и 34 беспартийных. Представители правых партий вышли из Совета. Организуются отряды Красной Армии”.

Четвертого февраля 1918 года Шайтанские большевики обсудили вопрос о добровольной записи желающих пойти на фронт “в защиту Петрограда”. Пятого февраля 1918 года в 9 часов утра добровольцы собрались у здания Шайтанского Совета и “после нескольких боевых речей двинулись на станцию Хромпик” и уехали в Екатеринбург. В холодном февральском ветре витало предчувствие надвигающейся гражданской войны…

Примечание: даты в тексте даны по старому стилю.

Источники:

Акифьева Н.В. Первоуральск: события и люди / Нина Акифьева. – Екатеринбург: Урал. рабочий, 2019. – 495 с. ISBN 978-5-85383-750-8.

“Уральская жизнь”, “Зауральский край”, Екатеринбургские епархиальные ведомости”

Н. В. АКИФЬЕВА ©