Их много. Незаслуженно забытых инженеров, врачей, учителей, воинов, спортсменов… За каждым именем – судьба. Судьба, вплетенная в историю города среди тысяч и тысяч других и прочих. Нам нужно только вспомнить.
Ван Клиберн писал ей признание на целую страницу, Джанни Родари называл ее ангелом с крылышками, Юрий Власов носил ее на руках. Вера Самойловна Крепкина (Калашникова) – советская легкоатлетка, чемпионка XVII Олимпиады в прыжках в длину, двукратная чемпионка Европы в эстафете 4×100 м, заслуженный мастер спорта СССР жила в Первоуральске и училась в школе №12. Было это в тяжелые военные годы.
Родилась Вера Калашникова в 1933 году в Котельниче Кировской области. Отец ушел на войну и погиб. Мать сама поднимала детей. Жили крайне бедно. «Я ж выросла из полунищих, – вспоминала Вера Самойловна, – ютились в комнатушке мать, мои четверо братьев и я. Мать хотела, чтобы я при ней была. Я и помогала ей, мыла полы под кроватями в госпитале, где мама работала уборщицей».
Вера Крепкина, Рим, стадион «Форо Италико». Фотохроника ТАСС.
Госпиталь, о котором вспоминала Вера Самойловна, находился, вероятно, в ДК им. Ленина, на Хромпике. «Кстати, перед ранеными мы выступали с самодеятельностью. Я, толстушка, могла сесть на шпагат или сделать мостик. Как-то потерявший две руки военный подозвал к себе и сказал: «Когда война окончится, пригодится». Хотя тогда в спортивное будущее Веры мало кто верил.
В шестом классе (1949 г.) Вера участвовала в соревнованиях по бегу в Вологде среди железнодорожников. Она отстаивала честь депо, в котором работал ее отец до войны. «Была я маленького росточка, но шустрая, физкультуру очень любила. Своей формы у меня не было, одели в чьи-то модные шаровары, в большую майку с чужого плеча с эмблемой общества «Локомотив». И я гордо вышла на старт. Сразу подбежал стартовый судья и сердито закричал: «Ты что, не знаешь, что в шароварах нельзя?!» Откуда мне было знать! Срочно принесли чьи-то трусы, а они огромные, хоть под шею завязывай. На старте уже стояли другие спортсменки и среди них прошлогодняя чемпионка. В ладном спортивном костюмчике, на ногах шиповки, а я босиком. Чемпионка окинула меня снисходительным взглядом. Вижу, что на старте все что-то копают, и я стала рыть ямку. Смотрела, что делают другие и повторяла за ними. Когда прозвучала команда старта, я побежала и старалась, чтобы меня никто не обогнал. Беговая дорожка была из крупнозернистого шлака, босой бежать очень трудно и больно. Может, это способствовало моей прыти. Вырвалась я вперед! А тут уж и финиш близко, но опять «неприятности» – поперек дорожки, на самом финише, протянут бинт. В моем распоряжении были доли секунды, чтобы решить, что же делать: перепрыгнуть через эту ленточку или под нее. Я нырнула под ленточку. Несмотря на мои «промахи», несмотря на трусы, спускающиеся ниже колен, которые я еще и подтягивала во время бега, на меня с удивлением, но по-хорошему обратили внимание.
В 18 лет Вера Самойловна попала в сборную СССР, а в 20 выступила на первой Олимпиаде в истории Союза в Хельсинки, где стала четвертой в эстафете. Затем ее списали за то, что она первой из действующих советских легкоатлеток решила родить. Через два года после рождения сына Крепкина выдала мировой рекорд в спринте. Ее просили написать исследование о влиянии материнства на спортивную форму. Она отказалась.
Потом была встреча легкоатлетов СССР и США. «Три раза я побывала в Америке на соревнованиях легкоатлетов СССР – США. Эти соревнования называли «Матчем гигантов». Умеют американцы и название громкое дать и организовать. На каждом открытии присутствовал президент США. Каждому участнику он лично пожимал руку, и моя рука помнит пожатие Эйзенхауэра, Кеннеди и уж забыла кого еще. В Филадельфии я была второй, уступив первенство американской бегунье, знаменитой Рудольф Вильме. Очень простая и симпатичная девушка, мы с ней потом сблизились и подружились».
А потом был Рим, стадион «Форо Италико». «На открытии все было хорошо организовано, присутствовал даже Папа Римский. Но все устали от жары, от долгого официального открытия, от богослужения, даже от праздничного представления. Наконец, объявили начало состязаний по легкой атлетике. Меня направили в сектор для прыжков в длину третьей запасной. А там – Эльжбета Кшесиньская, золотая чемпионка прошлой Олимпиады; Хильдрун Клаус мировая рекордсменка из Германии; знаменитые Мэри Рент, Вилли Уайт, Валя Шапрунова, Людмила Радченко и еще человек двадцать, что ни фамилия, то слава, заслуги. А я третья запасная. Стою себе спокойно, не терзаюсь, сильно не переживаю, меня никто не трогает. Начали прыгать. Пробилась в шестерку финалистов. И вот мой предпоследний прыжок. Хороший разбег, удачный толчок и мгновения полета. Чувствую, что лечу дольше, чем в предыдущих попытках. Обращаю внимание, что стадион замер. Судьи что-то забегали, пригласили главного судью и, наконец, объявили результат – шесть метров тридцать семь сантиметров. Трибуны, взорвались восторженными выкриками и аплодисментами. А меня распирала улыбка от сознания своей победы. Я чемпионка Олимпиады!». Это была первая золотая медаль сборной СССР.
После Олимпиады подруга предлагала: «Я походатайствую, чтобы вам побольше квартиру дали, после олимпийской-то победы». Но Крепкины отказались: «Люди в подвалах еще живут».
В 1965 году Вера Самойловна Крепкина ушла из большего спорта и вместе с мужем посвятила себя детям. Детям с трудной судьбой, детям из неблагополучных семей, детям сиротам. «И они шли к ней и даже не поодиночке, а группами. Им всем, кому больше, кому меньше, нужна была помощь, внимание, участие. Кого-то устраивали в пионерлагеря, кого-то на лечение, кого-то прописывали, кого-то просто утешали. Их квартира в те годы никогда не пустовала, кто-нибудь да жил там, дожидаясь решения своей проблемы. Жили месяцами и даже годами. И за все годы для себя ни у кого и ничего не просили. Вера Самуиловна говорит: «Видеть, как исправляется ребенок, как оттаивает его сердце – это ни с чем несравнимо, даже олимпийская медаль по сравнению с этим такой пустяк».
Когда же знаменитой спортсменке понадобилась операция по замене сустава, то денег (пять тысяч долларов) в семье не нашлось. Воспитанники Веры Крепкиной написали письмо в Международный олимпийский комитет, лично президенту МОК Хуану Антонио Самаранчу. На специальном заседании МОК была выделена указанная сумма и переведена в Украину для Веры Крепкиной. Муж Михаил Степанович очень переживал за жену. «После операции он ухаживал за своей Верой, но вскоре с ним случился инсульт. Его парализовало, отнялась речь, он полностью ослеп, никого не узнавал. В таком состоянии Михаил Степанович пребывал семь лет. Вера Самуиловна, находясь в инвалидной коляске, ухаживала за больным мужем. В 2008 году Михаил Степанович умер, а в 2011 году умер сын».
Олимпийская медаль хранится у Веры Самойловна дома. Вот только «фирменной» цепочки, состоявшей из множества кованых бронзовых листочков, уже нет. «Почитатели» спортивного таланта Крепкиной без зазрения совести отломали на память все до единого листочка. «Да ради Бога, пусть берут», – в голосе Крепкиной ни тени огорчения. – У меня и орден Ленина стибрили, когда мы с Мишей приехали в «Артек» на 40-летие пионерского лагеря. Я на них зла не держу. Медали и ордена – это все ерунда, цацки…».
Автор: Н. В. АКИФЬЕВА ©
Источник:
1. Тамара Фокина Вера Крепкина http://www.proza.ru/2018/02/08/1161
2. «Рабочая газета» № 64, 12 апреля 2013
