Магазины уже несколько недель пестрят всевозможными пасхальными атрибутами, хозяйки делятся между собой оригинальными рецептами куличей. Все православные верующие готовят лбы, чтобы принимать удары яиц со словами «Христос воскресе». В преддверии светлого праздника Пасха «Городские вести» рассказали обо всех священниках нашего города, а их как раз шесть. О них наши сегодняшние шесть историй.

Отец Владимир: «Христианин постоянно борется»

— Многие люди, которые занимаются духовным поиском, часто попадают в разные секты, кружки. И у меня так было, — признается отец Владимир. — Я был и в «Белом братстве», и в экстрасенсорике, но в этом не было глубины. Я даже не помню, но как-то мои поиски перешли в православие. Мне тогда лет 37 было. Мы стали в храм ходить, ездили с семьей в Слободу. Каждый раз приезжали рано, не знали, во сколько служба будет, ждали по полтора часа. А я не мог долго служить тогда, полчаса постою и сяду. Тяга к вере была, но долго не мог там находиться.

Талицкий храм во имя Смоленской иконы Божией Матери — второй храм настоятеля. Священник начинал свой путь от дьякона в церкви имени Петра и Павла.

— В Пасху настроение у меня всегда праздничное. Мы — в ожидании великого праздника. А пока пост… Основная задача поста — побороть свои страсти, — говорит Владимир. — Мы и физиологически привыкли грешить, и умом. Когда нет ограничений, грехи не проявляются. А когда в чем­-то себя зажимаешь, вот тут­-то все страсти вылазят. Тогда-­то их и нужно победить.

Отец Владимир призывает не бояться ходить в церковь:

— Здесь никто не осуждает. Вы же приходите к Богу, а не к вредной бабушке. Христианская вера — вера любви. А нам ее очень часто не хватает. И поэтому церковь необходима человеку своим таинством. Даже от собственных мыслей человеку дискомфортно. Он теряет свой внутренний мир. А когда покаешься, становится легче, мир внутри меняется. Христианин постоянно борется. И я борюсь с прихожанином, чтобы он не идеализировал себя, потому что все мы грешные. Даже Иисус говорил, что он пришел, чтобы грешников призвать к покаянию.

Отец Иаков: «Я вечный строитель»

Храм во имя Святой великомученицы Екатерины построился за полтора года. Строил его и наставлял отец Иаков. До этого он пять лет вдалеке от семьи строил храмы в Ирбитском районе.

— Я когда вернулся из Ирбита, думал, меня поставят служить в храм Петра и Павла. Но там штат был уже полный, — вспоминает батюшка. — А владыка мне сказал: «Надо строиться». Знали бы, как я устал строиться, а что делать? Господь меня призвал служить — я служу, дадут указ ехать в другое место — поеду. А если не хочешь — крест снимаешь и уходишь. Поэтому капризничать нельзя. Когда храм строили, ни копейки не было, я просто молился.

Отец Иаков по национальности башкир, пришел в православие через тяжелые болезни, когда помощи уже ждать было неоткуда.

— Врачи лечили, а толку никакого не было. Такой диагноз есть — «разные болезни». Желудок не работал, печень не работала, сердце — скорая два раза в день приезжала. Я избрал православие для своего спасения, хотя родные были против, — вспоминает отец Иаков. — А после крещения я встал на ноги, потихоньку начал поправляться. Тогда понял, что господь спас меня и призвал к вере. Затем я закончил духовную семинарию и уже больше 15 лет служу в церкви.

Первый свой пост настоятель вспоминать не любит, теперь же не понимает, как люди могут не поститься.

— У меня сейчас прекрасное настроение, потому что Великий пост — это всегда хорошо. Злого духа можно изгнать только постом и молитвой. Это наши два крыла. На некоторых посмотришь — на лицах уныние, они не хотят поститься, не хотят в церковь ходить. А я радуюсь, — говорит батюшка. — В пост ощущается и душа, и тело. И я очень рад, что четыре поста в году. Тяжело конечно, но привычку надо иметь. Я помню свой первый Великий пост: по десять раз холодильник открывал. Жена все спрашивала, что я там ищу. Дак что-что? Покушать хотел! Потом мы уже стали мудрее, осенью заготавливали грибы, цветную капусту, салаты на зиму делали. Уже и пост легче проходит.

Отец Иоанн: «Я священник как бы ненастоящий»

— Моя «ненастоящность», — улыбается отец Иоанн — в том, что я воспитывался не в религиозной семье, как было в традициях сословия духовенства. От этого чувствуется пробел во внутренней жизни. Наверно, он наверстается с духовным опытом. Но пока я его чувствую.

В сане священства отец Иоанн восемь лет. До этого был прихожанином, затем пономарем, чтецом, звонарем, дьяконом. Весь путь, который именует не иначе, как призванием, прошел в храме Петра и Павла.

— С 8 класса я решил, что буду священником. Откуда это пришло? Не знаю. Воспитывался я в семье атеистической, где разговоров о Боге не было в принципе. Но помню, как был единственным подростком, который приходил на службы в храм и молился. Я прошел все жернова бабушкиного воспитания: сюда не ходи, тут не стой. Очень боялся, что не поступлю в духовную семинарию. И после школы поступил сначала в педколледж на учителя русского языка и литературы, затем — в педуниверситет на культуролога, а параллельно еще учился на богослова. В условиях массовой культуры, когда вся молодежь плыла по течению, мне приходилось плыть против. Когда есть призвание, и ты его осознаешь — это несложно. А вот если его нет, то лучше быть благочестивым мирянином, чем плохим священником. Когда встал вопрос о моем рукоположении, я без колебаний согласился. Это была мечта детства.

Сегодня отец Иоанн просыпается, точно зная, что кому­-то нужен, и это называет счастьем.

— Традиция священника — отмечать Пасху в храме. И акцент делается не на застолье, а на богослужение. Семейные моменты происходят лишь под вечер. Есть одна небольшая семейная традиция — творожную пасху готовлю всегда я. Рецепт простой — всего на глазок! Получается вкусно.

Отец Константин: «Чувствую себя марсианином»

Отец Константин почти полгода является настоятелем храма Петра и Павла, но лишь совсем недавно он получил первоуральскую прописку. Из Верхних Серег большая семья священника — жена, пятеро сыновей и одна дочка — скоро поселятся на Самстрое.

— Я не представляю жизни в четырех стенах квартиры, когда сверху кто-­то топает, снизу приходят и жалуются, что у нас топают, слева музыка играет — не уютно. 16 последних лет я жил в поселке — там хорошо. Живешь, как на ладошке. Здесь я прошел по «Марсу» — как марсианин и вправду, — смеется отец Константин.

О себе он рассказывает, что был «без пяти минут коммунистом»: учился в военном училище, мечтал стать хорошим офицером, как отец.

— А потом осознал, что я русский. Как Достоевский однажды сказал: русский без православия — дрянь. Думаю, в жизни каждого человека наступает период, когда он задает себе вопрос: зачем я живу? Я ответ нашел в православии.

С тех пор Пасха для отца Константина — любимый праздник.

— Раз я сын военнослужащего, рос с запахом гуталина и пороха, то трудно говорить о каких­-то традициях пасхальных. Но помню, что, невзирая на то, что в каждом полку ходил особист, который отвечал за госбезопасность и отслеживал, в том числе, религиозные позывы, вся часть на Пасху красила яйца. Не преследовали за это. Но яйца, кулич и пасха, которая буквально тает во рту — это все добавление к празднику. Пост в еде, пост для языка, глаз и ушей — это… словно баня для души. После бани все поры открываются, тело начинает дышать по­-новому. Пасха то же самое делает с душой.

— А почему вы все­-таки чувствуете себя марсианином? — интересуемся мы. — Чувствуется, что многие люди боятся церкви?

— Эти все барьеры — между человеком и церковью — люди создают сами в себе. Мы идем к стоматологу, как бы нам не хотелось знакомиться с бор­машинкой, но обходим стороной церковь. Мы стали цивилизованными: у нас не стало домовых, зато появился полтергейст. Сегодня мы попали с вами в среду, которая воспитывает икеашанцев — людей, которые ходят по «Икее» и «Ашану» со стеклянными глазами. В этой среде душа игнорируется. Но я тоже бываю в «Ашане» — не переживайте, — улыбается отец Константин. — Однако что ждет нас — зависит от личного выбора каждого. Пока же мы боимся церкви, зато бежим к экстрасенсам.

Отец Василий: «Служу там, где боль и страдания»

— С субботы начинается погребение плащаницы. Обходим больницу, потом традиционное ночное пасхальное богослужение. Освещение разной пасхальной продукции, — перечисляет мероприятия отец Василий. — А с понедельника мы выходим с молитвами к гинекологии. Потом врачи подтверждают, что реально отказываются от абортов.

Отец Василий — настоятель храмов при больницах № 1 и № 3. Сейчас активно строится храм на Динасе, и оформляется строительство храма в городской больнице. Летом храм организовывает детский лагерь круглосуточного проживания, православную военно­-патриотическую флотилию.

— У меня были верующие родители. Мы вместе молились, исповедовались, вместе причащались. Изначально моя жизнь строилась, как жизнь военного офицера. По стране меня здорово помотало. Когда возникали проблемы и вопросы, я шел в церковь. А где еще искать ответы, как не там, где когда-­то нашли их мои родители? Они нашли ответы в церкви, в боге, заповедях, молитве, в посте, в принуждении себя жить так, а не иначе. Их пример привел меня к тому, что я сам нащупал этот путь, попробовал, — вспоминает батюшка. — Придя в храм, я понял, что это работает и действует. Потом я стал учиться более высоким нравственным материям, чем тем, что присутствуют в светском обществе. Когда все это пришло в единое осознание, то представлять себя в каком-­нибудь качестве в мире мне не хотелось и не получалось. Я стал больше обращаться к церкви, больше проводить времени в храме. На меня начали обращать внимание церковные служители, которые увидели мою реализацию как священника. Постепенно я стал старостой храма, доверили в алтаре помогать священнику, потом я сдал экзамен на наставника в семинарии. С божьей помощью сдал экзамен и теперь несу труд — быть священником более 13 лет. Начинал я служить в Екатеринбурге при психиатрической больнице. С тех пор выпала честь служить Богу при больничных заведениях, помогать людям там, где боль, стоны, страдания, где они больше всего нуждаются в помощи.

Отец Михаил: «Ощущаю себя ребенком»

За православную жизнь Билимбая отвечает отец Михаил. Он — настоятель прихода во имя Святой Троицы. Родился на Украине, службу начинал в Чернигове, потом перевели в Ревду, оттуда — в Билимбай.

— Здесь я уже девятый священник и служу девять лет, задержался я тут больше всех. Родился в религиозной семье, двоюродные, троюродные братья тоже священники. Помню, мама всегда на благовещение варила нам по яйцу. Видела, наверно, что мы еле ходим, — говорит батюшка. — Семья живет у меня в Ревде, в Билимбае у меня за девять лет еще кусочка земли не появилось, чтобы родных сюда перевести. Дети у меня взрослые, дочка замужем за священником, сын учится на экономическом факультете, заставлять его нельзя, он должен сам в сознательном возрасте прийти к пониманию, нужно ли ему священство.

Сейчас отец Михаил переживает больше всего за родителей, которые живут на Украине.

— Пока родители живы, самостоятельных детей нет. Я хоть уехал из дома в 17 лет, но все еще ощущаю себя ребенком, и рад этому. Родители у меня живут на самом Западе. Брат в Харькове служит. В нашем поселке все вместе всегда жили, белорусы, украинцы, русские. Никогда бы не подумал, что такое случится. Безумцы! — делится отец Михаил. — Папе моему все равно надо огород пахать, ему без разницы, какая власть, народ как работал, так и работает. А к родителям хочется поехать, увидеть их. Хочется маме поплакаться, поделиться чем-­то. Жене ведь все не расскажешь, да и зачем ее расстраивать.

Сейчас пост, считает настоятель, это несложно.

— Я столько блюд знаю. Так можно стол свой разнообразить. Я люблю суп с фасолью. Нужно замочить, а затем отварить фасоль, потом добавить картошку, морковку, жареный лук и чесночок, — рассказывает батюшка. — Какие проблемы у людей? Мужики в деревне пьют, детей мне жалко, что они на них смотрят. Лучше же чуть­-чуть вина выпить. Здоровым нужно быть. Я вот каратэ раньше занимался.

© "Городские вести"